История знакомства
Надежда пришла в отделение Сбербанка, где я была куратором Программы ЕБРР по поддержке малого бизнеса в России, в июне 1998. Рассказала о предприятии: две выпускницы Текстильного института шьют женские шляпы и шапочки, второй учредитель, Елена, отвечает за дизайн, она – за экономику; около десятка сотрудников, помещение арендуют. Летом продаж мало, а деньги нужны, надо покупать сырьё на следующий сезон. Обычный источник финансирования — частные займы, у знакомых. На тот момент было два: один 3 тысячи долларов, под 36 процентов годовых, другой – 2 тысячи долларов, под 66 процентов годовых. Проценты звучат ужасающе, но и инфляция была высокая, и рубль правительство поддерживало искусственно. Новая банковская система формировалась на базе старой, плановой. Международные стандарты кредитования были новшеством, но принимались легко. Большинству банковских сотрудников был очевиден простой здравый смысл в основе подхода, который внедряли в том числе и мы, консультанты Фонда поддержки малого бизнеса ЕБРР.
Удача
Кредит ЕБРР фирма «Сиринга» получила. 30000 рублей = 5 тысяч долларов, на 2 года, 36% годовых. Процент номинально был как у частника, но вышло и дешевле, и удобнее. Радовал график платежей, по которому надо было платить каждый месяц понемногу, а не откладывать в страхе, что к дате икс нужной суммы не наберёшь. На кредитные деньги купили сырьё, ткани, и дополнительное оборудование — профессиональный утюг. А главная удача была в том, что рубли потратили до 17 августа, потому что после объявления правительством дефолта стали, во-первых, пропадать товары, и, во вторых, обрушился рубль по отношению к доллару и евро. За всё импортное нужно было платить в 2, потом в 3 и в 4 раза больше.
2020
Сегодня у предприятия две производственных площадки, несколько десятков работников, несколько тысяч моделей головных уборов на разные сезоны. Плюс одежда. Постоянно обновляется линейка продуктов, расширяется торговля через интернет.
Кризис как шанс
НВ: Как вы переживали другие кризисы, после 1998 года?
Надежда: Кризис — возможность посмотреть на привычные вещи по-новому. В начале 2014 года, из-за событий вокруг Крыма и Украины, рубль опять упал, валюта стала стоить в два раза дороже, покупатели замерли.
А у нас неожиданно появилось время. Мы его использовали, чтобы доработать до блеска наши изделия, разработать новые эксклюзивные модели, попробовать новое.
Весной 2014 года от торговцев-оптовиков, обычно заранее оплачивающих весной будущие осенние заказы, ничего не поступало. И наоборот, порадовал клиент, на которого раньше сердились, «Метро». Этот магазин рассчитывался за реализованный товар с большой временной задержкой, но зато гарантированно. А в 2012 году тоже был кризисный момент, и мы тогда освоили банковскую услугу «факторинг»: покупатели должны тебе деньги за отгруженную продукцию –> показываешь банку договоры и накладные — > от суммы дебиторской задолженности банк даёт 60-70 процентов, кредит на короткий срок. Договоры с клиентами переделываешь так, что оплата должна прийти на расчетный счет в банке, предоставляющем счёт для факторинга.
Российский Фонд поддержки малого бизнеса ЕБРР
НВ: Какие остались воспоминания о работе с кредитами по программе ЕБРР? Нам всегда в укор ставили, что мы слишком много вопросов задаём потенциальным заёмщикам.
Надежда: У меня было впечатление, международные организации хотят понять, что происходит в России. Сколько тени в экономике и хочет ли бизнес из неё выходить, например. У меня было ощущение, когда я с вами работала, что от меня хотят как можно больше информации, а за это я получу кредит. Условия по процентам и по графику погашения были интересные, и я не видела риска в том, чтобы поделиться сведениями о предприятии. Сотрудничество с банком дало мне бесценный опыт. Мы же творческие люди, что такое рентабельность, не понимали. Программа ЕБРР, ваши вопросы, ваши требования меня научили считать и лучше понимать собственный бизнес.
Конкуренция
НВ: Иногда кажется, что у всех производителей один конкурент – Китай. Это так?
Надежда: В китайских изделиях нет душевности и оригинальности. У нас очень высокое качество, элементы ручного труда. Небольшие партии, что всегда более ценно, чем миллионные. Очень много делают копий наших шляп и шапочек – и в Белоруссии, и в Украине, и в Китае. Но когда «взяли – разрезали – пошили», теряется качество и уникальность. Я не думаю об этом пиратстве. Обидно, но что делать? Просто придумываешь новое.
Ещё китайцы новым покупателям дают более высокую цену, то есть они постоянно ищут покупателей, которые заплатят дороже, чем сегодняшние. В чем-то они правы. Это я к тому, что Китай – не обязательно всегда дешевле. Но нам, получается, невыгодно покупать в Китае какие-то компоненты для своих изделий, в России дешевле можно найти.
НВ: У вас так много моделей! Несколько сотен?
Надежда: Несколько тысяч. Мы же работаем столько лет. Если какая-то модель не производилась лет десять, её сегодня можно смело опять запускать – пойдёт как новинка!
Сложности
НВ: Кто у вас работает?
Надежда: В России теперь нет настоящих специалистов по головным уборам. Ты берёшь человека с нуля, учишь его и потом им очень дорожишь. Поэтому мы отказываем приезжим, которые в Москве на время.
НВ: Можно сказать, что это «женский бизнес»?
Надежда: Характер продукции нашей тоньше чувствуют женщины. Мужчины у нас тоже работают, но в логистике, в продажах.
НВ: Женщине труднее или легче в бизнесе, чем мужчине?
Когда сложный вопрос надо решить, я веду себя естественно, не притворяясь, что я такая же как мужчины. Могу одну историю рассказать. Мы делали ремонт в полуподвальном помещении, где у нас сейчас швейный цех, и у нас был участковый полицейский, который очень хотел просто денег получить, а мы делали вид, что не понимаем, и от разговоров уклонялись. Он пришел к строителям-узбекам, часть из них, наверное, работала нелегально, я в это не вникала, мы общались только с бригадиром. Участковый взял с них денег. Это был 2003 год. Любой строительной компании было дешевле дать взятку, чем официально оформлять рабочих. Потом он всё-таки к нам пришёл за деньгами. Тогда я поехала на приём к районному начальнику полиции. Начала говорить и расплакалась. Он позвонил нашему участковому, и всё решилось. Тот перестал к нам наведываться. А потом этого нового районного начальника уволили, и наш участковый опять пришёл. Искал нарушения в помещении, в организации труда. Но ничего не нашел. А потом он понял, что это бесполезно. И пришел как-то с просьбой перешить новые форменные брюки – ему выдали слишком большие, а с подгонкой им на работе не помогают. Помогли, конечно, и после этого даже как-то подружились.
Успех
НВ: Что для тебя успех?
Надежда: Я получаю огромное удовольствие, когда слышу, что наши изделия с удовольствиям носят, что нашей продукции заказывают так много, что сотрудники волнуются, хватит ли на всех клиентов. От покупателей получаю только хорошие отзывы. Распечатываю и размещаю на стенах, чтобы все могли прочитать .
Сейчас я вижу возможность нового успеха — работать и зарабатывать, перестроив сбыт, усилив электронную торговлю. Мир же такой большой, и не все ещё в шапках и шляпках.
