Первая встреча, первые две главы
Разбирали социальный контекст романа и первые две главы. Во-первых, обсуждали место действия и место первой встречи действующих лиц – Москва, Патриаршие пруды. О том, что прудов было три, напоминает название одного из переулков тут недалеко — «Трёхпрудный». Дорожки и скамейки у пруда есть, трамвайных путей уже нет. В «нехорошей квартире» — музей Булгакова, на месте театра Варьете – КЗЧ и Театр Сатиры. Театральный садик там же, и улица Спиридоновка, и дом литераторов на Тверском бульваре, и можно пробежать, как Бездомный, по бульварному кольцу до Пречистенки и потом до Москвы-реки.
Во-вторых, говорили о времени действия. Это май 1937 года. Каждый живёт своими надеждами, а время адское. Автор шутит и иронизирует, упоминая исчезающих людей, опечатанные двери, подпортивший москвичей «квартирный вопрос», вежливых сотрудников некоей загадочной службы, и это было бы смешно, если бы не жуть, известная сегодня о репрессиях. Насколько явно звучат эти темы в переводе на английский? Убедились, что русские и британцы читают текст и подтекст по-разному.
Обсудили, как будем разбирать роман. «Мастер и Маргарита» — книга о книгах, со множеством гиперссылок, и по некоторым мы пройдём. Но и не проваливаясь в глубинные слои и оперные ассоциации, можно радоваться и тексту, и саундтреку — «вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс», «ударил знаменитый грибоедовский джаз», «и оркестр не заиграл, и даже не грянул, а именно… урезал какой-то неверятный, ни на что не похожий по развязности своей марш», — вот это всё, как говорится.
За что и кем наказан начитанный пропагандист Берлиоз? У нас был повод поговорить о профессии литератора в советской России, обсудить тему миссии писателя и отношений с властью и тему цензуры, «…хочу, чтоб к штыку приравняли перо» и казни и смерти поэтов.
Обсудили ещё перевод на английский рассыпаемых Воландом острот, а также внешний облик этого загадочного иностранца, «полоумного», «шпиона», «консультанта». Читали отрывок из «Фауста», часть которого вынесена в эпиграф, и, конечно, диалоги:
« – Да, мы не верим в бога, – чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз, – но об этом можно говорить совершенно свободно.
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже взвизгнув от любопытства: – Вы – атеисты?!
– Да, мы – атеисты, – улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный подумал, рассердившись: «Вот прицепился, заграничный гусь!»
– Ох, какая прелесть! – вскричал удивительный иностранец и завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора.
– В нашей стране атеизм никого не удивляет, – дипломатически вежливо сказал Берлиоз, – большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.» Конец цитаты.
В последней части встречи говорили о первой из четырёх глав контрапунктной линии, «романа о Понтии Пилате». Нам ещё предстоит понять, какие задачи решает автор этим вольным пересказом евангельского сюжета и как разовьётся тема власти и тема умывания рук. Опираясь на лекции М.О.Чудаковой, поговорили об отношении Булгакова к религии в разные моменты жизни.
Вторая встреча, главы 3-4
В начале второй встречи мы прочитали продолжение весёленькой беседы, напоминающей, что в киоске нет ни пива, ни кваса, и вообще много чего тут нет.
« – А дьявола тоже нет? – вдруг весело осведомился больной у Ивана Николаевича.
– И дьявола…
– Не противоречь! – одними губами шепнул Берлиоз, обрушиваясь за спину профессора и гримасничая.
– Нету никакого дьявола! – растерявшись от всей этой муры, вскричал Иван Николавич не то, что нужно, – вот наказание! Перестаньте вы психовать. Тут безумный расхохотался так, что из липы над головами сидящих выпорхнул воробей.
– Ну, уж это положительно интересно, – трясясь от хохота, проговорил профессор, – что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет! – Он перестал хохотать внезапно и, что вполне понятно при душевной болезни, после хохота впал в другую крайность – раздражился и крикнул сурово: – Так, стало быть, так-таки и нету?
– Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь, профессор, – бормотал Берлиоз, опасаясь волновать больного, – вы посидите минуточку здесь с товарищем Бездомным, а я только сбегаю на угол, звякну по телефону, а потом мы вас и проводим, куда вы хотите. Ведь вы не знаете города…»
В конце третьей главы изменился общий тон. А.И.Мирер пишет: «В первой главе Булгаков разыгрывает крошечную интермедию, где дается как бы сравнение Мефистофеля и Воланда: «– Вы – немец? – осведомился Бездомный. – Я-то? – переспросил профессор и вдруг задумался. – Да, пожалуй, немец… – сказал он» Сатане предложен вопрос – кто он по национальности? Вопрос комедийный – с точки зрения самого сатаны. Мыслимо ли задавать Князю всея тьмы подобные вопросы? И он переспрашивает удивленно: «Я-то?» Как будто хочет сказать: я в некотором роде являюсь причиной того, что вы, людишки, забились в свои нации, как в пещеры, и ожидаете пакостей от «врагов» или «интервентов»… Переспросив, он вдруг задумывается. О чем? Почему бы «лжецу и отцу лжи» (как сказано в Писании) не ответить мгновенно, первой подвернувшейся выдумкой? А потому как раз, что он не канонический сатана, он до лжи не снисходит. С другой стороны, он и не Мефистофель, он отнюдь не против того, чтобы его узнали. И он как бы уходит в литературные пространства, окружающие «Мастера и Маргариту», взвешивает все и возвращается с неопределенным, даже странным, но вполне честным в контексте романа ответом: «Пожалуй, немец»… Уже по строю фразы видно, что ответ обдуманный. Роман написан на скелетной основе великой немецкой трагедии, о чем и говорит эпиграф. Трагедии, написанной немцем о немце же… <…> В конце 3-й главы образ Воланда перестает контактировать с «Фаустом», и так идет до конца. Ибо с гибелью Берлиоза все должно измениться – и действие, и тон. Читатель, только что ухмылявшийся – литератор бежит звонить в НКВД, – видит внезапно, как отрезанная голова катится по булыжнику и на нее светит «позлащенная луна». Страшная достоверность события внезапно настигает нас.» Конец цитаты.
Далее мы прочли попытку объяснения Ивана с «консультантом» и его странным спутником, и описание погони. Остановились на появлении кота, не допущенного в троллейбус, проследили безумную гонку Ивана до Пречистенки, увидели коммунальную квартиру и странный быт.
Отметили деформацию пространства – Иван бежит изо всех сил, а Воланд и свита отдаляются от него семимильными шагами.
Булгаков сделал нас свидетелями обряда крещения, то есть возрождения к новой жизни: Иван купается в реке, подёрнутой пятнами нефти, на месте Храма Христа Спасителя (его на момент действия романа уже взорвали, но оставались каменные ступени, ведущие к воде). Затем герой облачается в светлую рубаху, чтобы идти со свечой и иконкой, возвещая о пришествии злой силы. (В этом месте участники изумились трансформации, которую претерпело слово «толстовка» применительно к предмету одежды).
Ивана швейцар пропустил в ресторан в нижнем белье – благодаря удостоверению члена МАССОЛИТа. Здесь «родители» нашей группы рассказали «детям» о значении ведомственных удостоверений в СССР, и заодно, увлекаясь и отвлекаясь, о паспортах, прописках и крепостных крестьянах двадцатого века – колхозниках. Британский участник слушал с изумлением, «поколение детей» с видом – «да, мы слышали, но неужели прямо так и было?».
Третья встреча, главы 5-6
Сначала обсуждали пятую главу: Иван пришёл к коллегам-литераторам, а те выпивают и закусывают в ведомственном ресторане, а двенадцать писателей ещё ждут Берлиоза на заседание в комнатке на верхнем этаже, не зная про отрезанную голову.
Гремит веселье, автор описывает столы со снедью, и вдруг переносит действие к столу в морге… Потом мрачная весть долетает до ресторана, веселье замирает, ну а потом литераторы снова возвращаются к закускам и напиткам. «И плавится лед в вазочке, и видны за соседним столиком налитые кровью чьи-то бычьи глаза, и страшно, страшно… О боги, боги мои, яду мне, яду!..»
Гремучая смесь комического и трагического напомнила «Он здесь бывал, ещё не в галифе…», и о трагической судьбе Александра Сергеевича Грибоедова, чьё имя Булгаков дал ресторану литераторов. Булгаков любил «Горе от ума». Написанная в 1824-м, комедия была поставлена в сокращении в 1833-м, без купюр — в 1861-м. Чацкий говорит неудобную правду, и поэтому в глазах окружающих он – сумасшедший. Как Иешуа во второй главе. Как Иван Бездомный в пятой.
Прочли по ролям длинный разговор Ивана с доктором в психиатрической клинике, с вкраплениями внутренней речи трагикомического Рюхина. От темы «роль писателя и литературы» — к осязаемой, узнаваемой Москве.
Клиника, судя по описанию дороги, находилась в Покровском-Стрешневе или в Химках. Поэт Рюхин на обратном пути терзается, вспоминая, что Иван ему наговорил. «Никогда слава не придёт к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные?. Правду, правду сказал! – безжалостно признался самому себе Рюхин. – Не верю я ни во что из того, что пишу!..»
Грузовик привёз Рюхина обратно на Тверскую, и прямо на повороте на бульвар к «Грибоедову», минуя «металлического человека», Рюхин завистливо цепляется, в мыслях, к славе Пушкина. Бедняга всё перепутал про Дантеса, но дал повод вспомнить стихотворение «Юбилейное» Маяковского 1929-го года, в котором Маяк выпивает на Тверском бульваре с Пушкиным-памятником. Талант, идеологическая ангажированность, рано оборвавшаяся жизнь – ещё одна трагическая судьба .
На этом мы игру в ассоциации завершили, а под конец прочли, по-русски и по-английски, живописную концовку 6-й главы: «Через четверть часа Рюхин, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над рыбцом, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть. Поэт истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя. Стоило только поднять голову от лампы вверх к небу, чтобы понять, что ночь пропала безвозвратно. Официанты, торопясь, срывали скатерти со столов. У котов, шнырявших возле веранды, был утренний вид. На поэта неудержимо наваливался день.»
Четвёртая встреча, главы 7-8: «Нехорошая квартира» и «Поединок между профессором и поэтом»
Для начала мы разыграли первый диалог 7й главы, между Воландом и мучимым похмельем Стёпой Лиходеевым. Английская версия выражения об исцелении от похмелья вызвала живой интерес, наш британский коллега дал подробные объяснения.
Обратили внимание на ход, через который свита Воланда проникает в 50-ю квартиру –зеркало. Описания реакции Лиходеева на облик слуг Воланда — «Стёпа, совсем уже сползший на пол, ослабевшей рукой царапал притолоку» — прочли по-английски дважды, заглядывая в разные переводы.
Всё смешно в нехорошей квартире, кроме само-цензурных размышлений Лиходеева при виде опечатанной двери Берлиоза – не наговорил ли когда чего? не заберут ли теперь и меня?
В восьмой главе, «Поединок между профессором и поэтом», появляются прямо симпатичные и гуманные врачи-психиатры. Обсуждая клинику, ставили детский вопрос: она хорошая или плохая? И призывали текст в свидетели. И гадали, перестал ли Булгаков чувствовать себя врачом, став писателем.
Затем мы читали по ролям, сменяя друг друга, длинный-предлинный диалог между Иваном и Стравинским. Наслаждались ремарками Ивана: «Главный, по-видимому, поставил себе за правило соглашаться со всем и радоваться всему, что бы ни говорили ему окружающие, и выражать это словами “славно, славно…»… « Он умён, — подумал Иван, — надо признаться, что среди интеллигентов тоже попадаются на редкость умные. Этого отрицать нельзя!» Вместе с диалогом-поединком закончилась и глава.
Заключительные строчки – «За сеткой в полуденном солнце, красовался радостный и весенний бор на другом берегу, а поближе сверкала река» — напомнили:
В холмах изумрудных сверкает река//Как сказка прекрасна, как сон глубока//И хочется ей до блестящей луны// Достать золотистою пеной волны. //Меня ты поймешь //Лучше страны не найдешь!
В моей голове фантастический голос Агузаровой это поёт — про страну, лучше которой не найдёшь, под кадры из фильма «Асса»: хрупкая героиня застрелила любовника-мафиози и одевается, чтобы ехать в тюрьму. Интересно, в английском найдётся ли речение, похожее на «От сумы и от тюрьмы – не зарекайся»?
Пятая встреча. Главы 9, 10 и 11
Встреча началась с темы «квартирный вопрос», проблемы жилья в Советском Союзе — через сравнение оригинала и перевода на английский слов и выражений из 9й главы: претензии на жилплощадь покойного// жалобы на несносную тесноту //угрозы, кляузы, доносы// жилтоварищество// домоуправ// временная прописка.
Историческая справка для британских участников. Вскоре после революции 1917 г. в России был разработан план по экспроприации частных квартир и превращению их в коммунальные. Частная собственность на жильё отменена в 1918 году, после событий октября 1917 года. Новые советские законы предписывали повсеместно создавать объединения арендаторов государственного жилья. Многие непросвещённые законопослушные люди, ставшие председателями таких товариществ, «домоуправами», получили локальную власть прописывать и выписывать жильцов. Если человек долго отсутствовал, его могли выписать. У многих жителей столиц, и не только, есть эти семейные истории – как родственники, вернувшись с фронта Великой Отечественной или из эвакуации, находили свои дома, квартиры, комнаты занятыми. Во времена СССР те, кто имел возможность, вкладывали деньги в жилищное строительство и жили затем в кооперативных квартирах. Большинство жителей городов рассчитывали на получение жилья от государства. С начала 1990-х появилась возможность бесплатно переводить государственные квартиры в частную собственность, официально покупать и продавать. Скандальные вещи происходят в 2020е, но на общем новостном фоне поправки в законы, объединённые словом «реновация», теряются; их зловещий смысл открывается только тем, кого выселяют из хороших малоэтажных кирпичных домов на том основании, что район застраивается высотками. Решение о застройке может принять местный орган власти, и застройщики, наверное, умеют заинтересовывать эти местные органы власти…
— что и возвращает нас к тексту Булгакова, к сцене взятки и замечательным выражениям (смотрим их перевод): толстая хрустящая пачка// густо покраснел// это строго преследуется //иголочка беспокойства //плюнуть и не мучить себя замысловатым вопросом… //да разве это сумма! Просите пять, он даст// “денежка счет любит”, “свой глазок – смотрок”.
Далее был сложный момент. Читали телефонный монолог Коровьева, как он притворяется жильцом-доносчиком и звонит «туда», заявляя, что домоуправ Босой прячет валюту. Сосредоточились на обсуждении стиля — как смешана простецкая речь и советский канцелярит и насколько это эта смесь подлежит переводу, как вдруг британский участник признался, что очень, очень трудно понять и принять саму идею «доноса властям» (I must say, it sounds very foreign).
Что тут было сказать? Мрачно помолчали и пошли дальше – к жанровой сценке «Доллары в вентиляции… ваш пакетик? – Подбросили враги! – Бывает… Ну что ж, остальные надо сдавать». Смеялись, но зловещая тема доносов, исчезающих обвиняемых, и исчезающих вскоре за ними самих доносчиков… тема где-то рядом витала.
Десятая глава так насыщена подробностями и отсылками к музыкальному миру, что для сохранения нити событий мы сосредоточились на чтении телеграмм и смачных угроз-предупреждений, телефонных и в уличном туалете, в садике за театром Варьете.
Фантастическое сгустилось и прорвалось московским громом и ливнем. Под шум ливня администратора Варенуху, пребывавшего в шоке после тумаков в туалете, поцеловала Гелла-вампирка, а нас гроза унесла с Садового кольца в клинику к Ивану.
Прочитав разговор раздвоившегося Ивана с самим собой и застав появление гостя из соседней больничной палаты, мы обрадовались, что добрались наконец до появления одного из заглавных героев, и скоро уже можно будет — наконец-то — поговорить про любовь!..
Шестая встреча, главы 12-15
На шестой нашей встрече мы шли по тексту, нарезка отрывков вышла пёстрой: театральное представление с элементами чёрной магии; рассказ Мастера о жизни и любви; побег финдиректора Римского, седого после встречи с призраками; показательный допрос валютчиков во сне управдома Босого.
В 12-й главе, «Чёрная магия и её разоблачение» мы разыграли отрывок, который начинается со слов конферансье Бенгальского «Вот, граждане, мы с вами видели сейчас случай так называемого массового гипноза» до слов Воланда «Наденьте голову».
Интересное замечание и вопрос: «В Англии вообще-то не очень понимают цирк, у нас нет своих цирков, только те, что приезжают на гастроли… Как вам кажется, зачем Булгакову эта сцена в театре, с цирком и фокусами, и с переодеваниями дам на сцене?» Поговорили немного об этом: для того, чтобы люди показали себя вне своих обычных групп, чтобы это были не литераторы, не администраторы, не управдомы – а «люди как люди»? И чтобы Воланд подвёл итог? « Ну что же, они — люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или из золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их… »
Потом прочли сцену с Семплеяровым, разбор его полётов, потом «Маэстро, урежьте марш!» Стихия! Не гроза – музыка, «слегка безумная», дирижёр «ополоумевший», взрывы хохота «адские», крики «бешеные», столпотворение «вавилонское». Смотрели, как всё это передаётся в английской версии.
В 13-й главе много параллелей. Бездомный и Мастер оба попали в клинику «из-за Понтия Пилата». Булгаков и Мастер – историки и писатели. Мастер, как и Булгаков, пишет роман о Пилате. Оба романа заканчиваются словами «…пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат». Отголоски болезненных драм: Мастер заболел из-за интриг и травли критиков. Он не мыслит себя без писательского труда, но роман не хотели издавать. Они с подругой были счастливы, а потом Мастер заболел. Она должна была поговорить с мужем и потом навсегда переехать к Мастеру, но не успела.
Из лекций Мариэтты Чудаковой, об авторе романа и его жене Елене Сергеевне: «Роман насыщен бытовыми подробностями тогдашней жизни. Тогда на каждом шагу такого человека, как Булгаков, ожидали осведомители. Когда ФСБ опубликовала, как ни странно, в ксерокопированном виде очень маленьким тиражом донесения сексотов , то там непонятно становится, проводил ли Булгаков хоть час жизни без сексотов. Один из них, о чем мне сама сказала Елена Сергеевна, был прототип Алоизия Могарыча, переводчик Эммануил Жуховицкий, которого Булгаков распознал мгновенно. Он к ним часто приходил и торопился вечером на Лубянку: тогда было положено писать доносы в тот же день, непосредственно на Лубянке. <…>
Я хочу всех предупредить, что обвинять людей, ставших осведомителями в те годы, нельзя, потому что они оказывались сплошь и рядом под страхом расстрела. <…>
Нам надо ясно отличать время Большого террора от 1960–70-х годов. В те годы, в 60–70-е, пробовали вербовать всех подряд. Мы всегда презирали тех, кто на это согласился. Потому что им не грозила пуля, а все остальное можно было перенести. <…>
Маргарита пишет мужу: «Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня». Почему она якшается с нечистой силой — для каждого человека, особенно для сына преподавателя духовной академии, здесь не было разночтений. Общаться с нечистой силой нельзя! И наконец, для меня все встало полностью на места: как они ходили в американское посольство, как они приглашали к себе. При таких встречах обязательно должен был быть осведомитель. Иногда был Жуховицкий, иногда кто-то еще, а иногда — никого! Каким же образом НКВД получало сведения о содержании этого визита? Тут разночтений тоже не так много.
Я задумалась, зачем человек, прекрасно понимающий, что такое ведьма в русском сознании и русском фольклоре, называет роман «Мастер и Маргарита». Первая часть названия нас относит, даже прямо обращает к автору и к его герою — альтер эго автора. «…и Маргарита». Значит, Маргарита должна быть подругой альтер эго автора. Елена Сергеевна всегда подчеркивала, что она прототип Маргариты и что Булгаков так и рисовал, так и задумал. «Какой памятник тебе я вздул!» — сказал он ей однажды. Почему же любимая женщина сделана ведьмой?
Я пришла к выводу, за который отвечаю. Узнав от нее или каким-то иным путем о том, что она в силу вещей попала в лапы к этим людям, он мучился, желая творчески решить эту внутреннюю задачу. Большинство писателей не только описывают нам какие-то вещи, которые окружают их, но они решают обязательно внутреннюю задачу. Этого очень много у Пушкина и у Лермонтова — и можно найти, конечно, и у Булгакова. Он решал внутреннюю задачу. И он дал нам ответ. Он решил ее в «Мастере и Маргарите». Да, она якшается с нечистой силой, что противопоказано нам, русским. Но она делает это ради него. Там это сказано прямо и ясно. И он разрешил эти сомнения, снял с нее вину.
«Мастера и Маргариту» можно прекрасно читать, ничего этого не зная и об этом не думая, роман самодостаточен. Но если мы хотим связать его каким-то образом с биографией Булгакова, то вот такая интерпретация, которую я предлагаю, отражает невероятный трагизм эпохи. Те, кто рассуждает, какая там бросается на что-то тень, просто не понимают жизнь людей, ложившихся вечером, не зная, проснутся ли они в своей постели или в пыточной камере Лубянки. И как они жили, я до сих пор не могу представить.» Конец цитаты
В заключение встречи мы прочитали отрывки главы 15-й про бегство финдиректора Римского, знающего, что почём, и про допрос управдома на арене приснившегося ему цирка. Жутко, но смешно, но жутко, о боги, боги…
«– К курьерскому ленинградскому, дам на чай, – тяжело дыша и держась за сердце, проговорил старик. – В гараж еду, – с ненавистью ответил шофер и отвернулся. Тогда Римский расстегнул портфель, вытащил оттуда пятьдесят рублей и протянул их сквозь открытое переднее окно шоферу. Через несколько мгновений дребезжащая машина, как вихрь, летела по кольцу Садовой. Седока трепало на сиденье, и в осколке зеркала, повешенного перед шофером, Римский видел то радостные глаза шофера, то безумные свои.»
«– Бог истинный, бог всемогущий, – заговорил Никанор Иванович, – все видит, а мне туда и дорога. В руках никогда не держал и не подозревал, какая такая валюта! Господь меня наказует за скверну мою, – с чувством продолжал Никанор Иванович, то застегивая рубашку, то расстегивая, то крестясь, – брал! Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал! »
«Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по нескольку раз произносил фразы вроде: «А за квартиру Пушкин платить будет?» Или «Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?», «Нефть, стало быть, Пушкин покупать будет?»
Седьмая встреча Ершалаимские главы: 2, 16, 25, 26
Линия Понтия Пилата и Иешуа звучит в романе контрапунктом. Четыре главы, действие которых происходит в Иерусалиме — Ершалаиме, написаны тоном серьёзным, без иронии, реалистично, без сказочных или абсурдных моментов.
Внешне рассказ напоминают вольное изложение событий, зафиксированных в Евангелиях, но с самого начала Булгаков подчёркивает, что Иешуа — не Христос. Иешуа не помнит родителей, у него только один ученик, он верит, что все люди добры и чисты, он вошёл в город пешком, а не на ослике, в тишине, а не под приветственные крики толпы… Это бродячий философ, возможно, целитель, но не мессия. После смерти на кресте тело Иешуа забирает ученик, а не богатый праведник, как у евангелистов. Иуда, предавший Христа, сам убивает себя. У Булгакова Иуду убивает Пилат, мучимый виной и тоской.
Зачем Булгаков рассказывает известную историю иначе, что его волнует? Мы обратились к обширному анализу Александра Исааковича Мирера «Евангелие Михаила Булгакова». Вот отрывок: «Лозунг «любите врагов ваших» послужил тараном, следом за которым в европейскую мораль проникли выполнимые, важнейшие правила общежития… <…> В наши дни ни один разумный человек не подвергает сомнению ценность Нагорной проповеди. Но по-видимому, сам Иисус понимал свою проповедь не так, как понимаем ее мы, и имел в виду иную общественную пользу. Он провозглашал нравственное совершенство как непременное условие спасения своих адептов от Божьей кары на Страшном суде. Но Булгаков все это тоже знал и, по всей вероятности, понимал, что евангельский рассказ о попытках римского прокуратора спасти Христа не просто далек от истины, но является едва ли не самым слабым местом всего евангельского сюжета. И все же он построил свой рассказ вокруг заступничества, а потом — отступничества Пилата. Почему? Первый ответ: такова специфика ремесла. Литература начинается там, где ломается азбучная логика поведения. Второй ответ: каждого писателя привлекают конфликты между личностью и давлением социальной системы. История Понтия Пилата и есть конфликт между совестью и общественным долгом — в том расхожем виде, в котором она бытует внутри христианской традиции: некий римский судья совершает акт предательства — не только в переносном, но и в буквальном смысле: предает смерти. Под нажимом социально значимых сил изменяет совести и предает.» Конец цитаты
Мы читали диалоги Пилата с начальником тайной полиции, в которых разворачивались темы власти, системы, государства-«машины» и спецслужб.
Все агностики нашей группы знают теперь, что «где помянут меня – там помянут и тебя» — это отсылка к молитве «Символ веры», читаемой христианами на каждой литургии. Текст молитвы появился в четвёртом веке; булгаковскому Иешуа это, получается, уже известно.
Восьмая встреча, главы 22-24 «При свечах», «Великий бал у сатаны», «Извлечение мастера»
Эта встреча ещё только будет, 11 января. Участникам придётся заранее прочитать собранные в рабочей тетради комментарии про книжку «История сношений человека с дьяволом», про чёрную мессу, шахматную партию Рюмин – Ботвинник, поражение белых, Авадонну из Апокалипсиса и войну в Испании, о которой каждый день вещало раздражавшее Воланда радио в мае 1937-го, о злодеях и палачах, мелькнувших на балу. Обсуждать вертикальный контекст на встрече не сможем, ведь это уже предпоследняя встреча… Ждут девять отрывков, где говорят то два, то три, то пять участников. Всё разметила и просчитала по минутам – должны успеть!
Девятая встреча
будет 18-го января. Посмотрим, как в романе каждому дано по вере его. Прочитаем ещё несколько искромётных сцен и пронзительных диалогов. А через неделю — новая книга. Обратимся к Гоголю, любимому учителю Булгакова!
